Медная история. Рассказ Василия Московца

Четверг, 8 октября 2015 г.
Рубрика: Новости -> Томинский ГОК
Подписаться на комментарии по RSS

Создается впечатление, что в Челябинске и его окрестностях зарождается довольно редкое в современной России масштабное общественное движение. Причем даже не столько против региональной и местной власти, сколько против посягательства "большого бизнеса" на первичные интересы так называемого "простого народа".

Удивительно, как буквально на глазах равнодушных и неравнодушных наблюдателей формируется "снизу" глубокоэшелонированная организация с очень ясными, серьезными целями и задачами. Безусловно, страстный монолог нового героя бк затронет чьи-то сердца и души. И, быть может, даже поцарапает что-то внутри "штатных блогеров" РМК и некоторых записных чиновников…

Кстати, в самых первых строках пилотного номера журнала "Бизнес и культура" мы уже припоминали крылатую фразу либерального мыслителя ХIХ века Пьера Прудона: "Бизнес без культуры – воровство".

Но это к слову, как бы вместо эпиграфа, а все внимание к Василию Викторовичу Московцу…

Наше движение "СТОП-ГОК" – самый настоящий феномен. Это реальная, большая и плодотворная организационная работа. Как любитель истории, я понимаю, что мы присутствуем при событии исторического масштаба. Я думаю, что екатеринбургские бизнесмены, неведомым мне образом овладевшие буквально всеми месторождениями меди в Челябинской области, были абсолютно уверены, что смогут продавить любой свой проект. Ну просто никто не осмелится что-то возразить.

Как профессиональный юрист, я часто бываю по делам в Екатеринбурге и вынужден констатировать, что мы действительно очень-очень отстали от нашего северного соседа, буквально по многим параметрам. И, в частности, по тому, как там устроен юридический бизнес – то, что мне ближе. Я полагаю, что руководство "Русской медной компании" не сомневалось, что их очередной проект, Томинский ГОК, будет так же уверенно воплощен в жизнь по привычным лекалам – сродни Михеевскому ГОКу в Варненском районе. Там же всё было шито-крыто – никто никакого сопротивления не оказал: ни местное население и районная власть, ни губернатор области.

Но здесь – в окрестностях Челябинска – вдруг возникли какие-то люди… Поначалу вообще было пять-шесть человек, и на нас не обращали никакого внимания. Как это у Махатмы Ганди – сначала они тебя не замечают, потом смеются, потом начинают с тобой бороться, а потом ты их побеждаешь. У себя на сайте мы сделали опрос – и большинство (38%) опрошенных склоняются, что сейчас с нами уже борются, а не смеются. А значит, у нас впереди заключительная фаза по Ганди.

Как это всё вообще произошло? Очень просто: человек по человеку собирались через знакомых. Поначалу нас было пять-шесть человек – собрались, подумали, поняли: перед нами проблема и что-то надо делать… Это случилось летом 2013 года, когда появились публикации юриста Андрея Талевлина и журналиста "Челябинского рабочего" Айвара Валеева о возможном строительстве горно-обогатительного комбината в пригороде Челябинска.

Правда, впервые я услышал про горно-обогатительный комбинат 31 декабря 2012 года. Мы собрались отметить Новый год в офисе у Юрия Борисовича Черкасова, и я похвастался, что купил сад в Глинке. Тут же висела огромная карта Челябинской области – Черкасов подошел к ней и ткнул пальцем: "Так здесь же будет ГОК и хвостохранилище!" А я таких слов даже не знал…

Итак, под Новый 2013 год я впервые услышал про ГОК, в июле прочитал статью Айвара и пост Андрея и только в октябре нашел в себе силы действовать… А надо заметить, что у нас уже была ячейка – мы все участвовали в защите городского бора, когда забродила безумная идея пустить автомагистраль от улицы Худякова до Калининградской по берегу Шершневского водохранилища. Мы приобрели опыт участия в протестных акциях, были знакомы с Валеевым, у нас сложились группы в соцсетях и т.д.

А еще мы знали, что Талевлин представляет в области федеральную партию "Яблоко", знали и профессионального эколога Олега Альбертовича Магазова, ярого коммуниста и марксиста, который и КПРФ-то, наверное, считает прибежищем оппортунистов-меньшевиков. Кстати, он был преподавателем факультета экологии ЧелГУ, но его заставили уволиться оттуда из-за участия в защите лесного бора.

Мы вовремя поняли, что ни в коем случае нельзя "вариться в собственном соку городских несогласных" – а необходимо обязательно привлекать всех жителей области. Мы с самого начала никого не делили на демократов, либералов, коммунистов и эсеров. У нас есть общая проблема – и решать ее надо совместно.

В 2013 году в Челябинске работала "Школа гражданского лидера" от фонда Алексея Кудрина, и сюда стали приезжать разные известные люди, в том числе Александр Починок. И он рассказывал о том, какой у нас будет экономика в 2050 году, приводя ошеломительные сведения: "Сегодня один Сингапур, меньший по территории нашего Металлургического района, производит ВВП, превышающий то, что дают три федеральных округа. Стоимость Олимпиады в Сочи соизмерима с затратами, необходимыми для коренной модернизации нашей системы высшего профессионального образования". Он уверял нас, что через 30 лет мы будем жить совершенно в другом обществе…

Тут я напрягся, встал и спрашиваю: "Дорогой Александр Петрович, а у нас тут ходит слушок, что в 20 км от центра города собираются строить ГОК". Починок мне отвечает, мол, он не знает детали проекта, но думает, это какая-то ерунда – такого просто не может быть! И в принципе всё должны решать люди: что можно строить, а что нельзя. А я ведь не знал, какие люди и что тут решали. Но, как юрист, понимаю, что в таких ситуациях должны быть публичные слушания.

Захожу на сайт РМК и нахожу статью: "Прошли публичные слушания в поселке Томино". Я постоянно езжу мимо него, но никогда туда не заглядывал. И вот читаю, что на слушаниях присутствовали 100 человек! Я открываю статистику и узнаю, что в Томино живут 1800 человек. Естественно, возникает вопрос: почему именно томинские жители что-то решают за всю округу? Наш сад "Глинка" всего в семи километрах от Томино – почему меня не спросили?! Почему не спросили жителей из окрестных поселков: Саргазы, Полетаево, Бутаки, Биргильды и так далее?

Я давно носился с идеей разобраться в том, почему мы всегда играем по правилам, которые нам устанавливают чиновники. Например, общественные обсуждения важных для горожан проблем, как правило, назначаются в рабочее время в том же Доме архитектора, когда никому не удобно, и вообще часто не бывает никакой информации о таких событиях. И у меня возникла мысль самим устроить публичные слушания…

В октябре 2013 года собрались несколько человек: Талевлин, Черкасов, Магазов, Алексей Табалов… и я им предложил попробовать самим организовать публичные слушания. Кто-то возразил, мол, кто там вообще соберется? Я ответил: да хоть кто, но надо написать объявление и разослать приглашения всем заинтересованным сторонам. Мы тут же решили сделать "Положение об общественных слушаниях" и пригласить представителей РМК, а Талевлин еще предложил провести пресс-конференцию. И мы ее провели – но потом тишина: никто не отзывается, никак не реагирует… Что делать? Предлагаю Черкасову ехать в поселки, встретиться с людьми, поговорить с ними, порасспрашивать…

Мы же не представляли себе, что такое Томино, какие там люди, что там делают геологи. Сели в машину, поехали… При въезде в поселок спросили местного мужика, где находится клуб. Он показал. Мы спросили, был ли он на публичных слушаниях. Товарищ объясняет, мол, не было никаких слушаний, всё это ерунда… в рабочее время собрали стариков – "а мы категорически против ГОКа". Ну, думаем, ничего себе!

А у нас с Черкасовым вообще не было ни одного знакомого человека во всем поселке. Мы с ним прошли по улицам, проехали на машине. Да, поселок – умирающий. Просто чувствуется очень тяжелая атмосфера: строй тут хоть концлагерь, хоть атомную станцию или мусоросжигательный завод – люди не будут сопротивляться! Такое сложилось впечатление.

Осмотрелись, подумали и поехали из поселка в саму деревню Томино. Октябрь месяц, грязь непролазная – даже на джипе ползли с огромным трудом, чуть не застряли. Смотрим – никого нет в деревне. Встретили одну бабушку, спрашиваем: "А где у вас тут лагерь геологов?" – "А здесь вот, в лесочке". Мы туда заехали – а там уже техника стоит… Мужики выбежали навстречу, дескать, чего здесь делаете? А Черкасов так громко: "Так, мужики, я геолог – а что вы тут делаете, рассказывайте". – "Ну, бурим, то-сё, пятое-десятое…"

Из этого леска мы выехали, смотрим – какая-то прямая дорога. Куда она идет? Ни карты, ни навигатора у нас не было. Вспоминаю, что где-то рядом может быть поселок Первомайский, в котором я тоже никогда не был. Едем дальше, выезжаем на дорогу из Коркино в Первомайский. Какая-то деревня стоит, бабка на остановке, подхожу к ней: "Бабуля, что это за деревня?" – "Это Шумаки, сынки". – "А где Первомайский?" – "Вон туда надо…" Приезжаем в Первомайский – такой классный городишко оказался, а я-то думал, это деревня. Узнаем, что здесь работает цементный завод, больше десяти тысяч жителей… И так мы проездили целый день, знакомились с окрестностями.

Вернулись в город – стали думать. Решаем, что надо на публичные слушания приглашать администрации всех окрестных поселков. Я написал текст: "Уважаемый товарищ…, 7 декабря 2013 года в Челябинске состоится общественное обсуждение проекта строительства Томинского ГОКа. Приглашаются представители РМК и все жители…" Мы с Черкасовым снова сели в машину и проехались по всем поселковым администрациям. И везде зарегистрировали свои приглашения.

В Первомайском было удивительно: обычно в других приемных у нас просто регистрировали обращения, и мы прощались, а тут девушка зарегистрировала и попросила подождать. Сама забежала к главе администрации – вышла, спросила, есть ли у нас время. Через пять минут нас приглашают – сидит и.о. главы Первомайского поселения, перед ним карта. Он просит еще подождать и приглашает начальника КУИЗО. Прибегает женщина, глава спрашивает: "Ты видела этот проект?" – "Видела". – "Что ты думаешь?" – "Да это просто конец! Как раз яма под наши сады Цементник-1, Цементник-2, Цементник-3". И оба хватаются за голову… ёпэрэсэтэ! Ну и, конечно, они согласились приехать на обсуждение.

Мы едем дальше, выезжаем из Шумаковского леса – смотрим: висит вывеска "Охотхозяйство Шершневское, охота только по путевкам…" Мы через Интернет находим "Союз охотников и рыболовов" и им тоже привозим приглашение. Потом обратились к садоводам. Тут я в курсе: председатель нашего сада в Глинке – Любовь Яковлевна Кондакова – была и председателем Облсада. Прихожу к ней, рассказываю всё, она не верит: "Не может быть! Это ерунда! Какой карьер? Ладно, я приеду…" Даже Кондакова абсолютно ничего не знала, хотя она непростая женщина, хозяйственная и на областном уровне садами занимается…

И тут я подумал, что в этих местах всегда жили оренбургские казаки. Значит, обязательно должны быть казачьи ячейки. И я хорошо знаю Михаила Николаевича Лонщакова, который в 1990-е годы был атаманом области, а мой отец – челябинским городским атаманом, и они были товарищами. Кстати, коротко о моей родословной. Моя бабушка по материнской линии жила в Нижне-Петропавловском, а Петропавловка и Русская Теча – вообще старейшие русские поселения в Челябинской области. В 1933 году во время голодомора бабушка приехала работать в Челябинск. С отцовской стороны мои родственники жили в поселке Казак-Кочердык станицы Усть-Уйской тогда еще Троицкого уезда Оренбургской губернии, а ныне – Курганской области. В конце сороковых дедушка и бабушка по отцу приехали в Челябинск. И здесь уже родились и моя мама, и мой отец, и мой брат, и мой сын.

Решили пообщаться с казаками. Я поехал к Лонщакову: "Михаил Николаевич, у нас должны быть реестровые списки, давайте посмотрим списки казаков из станиц Сосновского района". Он достает такие объемные папки, все запыленные, начинаем листать… Челябинск, Саргазы… Но томинских нет. Лонщаков говорит: "А чего ты мучаешься? У нас же есть Владимир Владимирович Николаев – он жив-здоров, только-только ушел на пенсию, а еще месяц назад был начальником Сосновского узла связи. Связист же вообще всех знает, тем более он очень контактный человек". Я – к нему и взял на всякий случай фотографию, где он с моим отцом стоит. Приезжаю, он так серьезно: "Василий, что у вас там?" – "Вот так-то и так-то…" – "Ёпэрэсэтэ!.."

А я чувствую какое-то напряжение, смотрю: разные комментарии появились в Интернете, блогеры смеются – мол, организовываются какие-то общественные обсуждения. Но меня это не волнует – я уже начал понимать, что людей соберется много. В гостинице "Южный Урал" два конференц-зала на втором этаже: один человек на 50, где мы обычно собираемся, и второй – побольше. Звоню Андрею Талевлину, говорю, что малого зала недостаточно. И еще предложил сделать онлайн-трансляцию. Попросил Сашу Корецкого, тот сразу согласился помочь.

И вот 7 декабря 2013 года, суббота, мы назначили собрание где-то на 11 или 12 часов. Понятно, я должен быть пораньше, приезжаю примерно в 10.20, а на входе в гостиницу на морозе стоят два десятка бабушек. Я поразился: "Что тут за несанкционированный митинг у входа?" – "А мы, сыночек, приехали на общественное обсуждение". – "А откуда вы узнали?" – "Вот в газете написано".

И подают какую-то бесплатную газету, кажется, "Ва-банкъ", где напечатана самая первая схемка с двумя карьерами и двумя хвостохранилищами. И там было прямо сказано, что в Челябинске состоится общественное обсуждение…

Я зашел в гостиницу, спросил охранника, можно ли старушек запустить, – можно. Мы вместе с ними поднимаемся в зал, а их уже было 25. От "Яблока" пришла такая симпатичная женщина, помощница Талевлина, – мы стали расставлять стулья. И уже начали подтягиваться люди, подошел Александр Корецкий, следом Ольга Мухометьярова из Златоуста… люди шли, шли, шли – 90% из них я впервые видел. Айвар Валеев опоздал минут на 15 и не мог попасть в зал, потому что пробиться было невозможно. Это была реальная фантастика!

А мы еще заблаговременно отвезли в РМК приглашение, заверили, что им будет предоставлено слово и все детали мероприятия можно согласовать со мною. И я сейчас понимаю, что они, скорее всего, не обратили внимания на эту бумажку. Если уж я сам не ожидал такого ажиотажа, а они-то тем более…

Константин Жаринов съездил в ЧелГУ, нашел там Александра Георгиевич Тюрина, доктора химических наук, ныне покойного. Тюрин приехал на слушания, рассказал нам о гидрометаллургии, о чем я и не слышал никогда до 7 декабря. Потом должны были выступить Талевлин и Магазов, который уже сделал первичный анализ проекта и сразу заявил: "А в чем здесь проект-то? Какая в нем целесообразность? На мировом рынке цена на медь неуклонно падает!"

Моя задача – ведение слушаний, хотя я впервые это делал. Напротив меня сидит молодая симпатичная женщина и комментирует выступление Магазова. Я обращаюсь к ней: "Вы так хорошо говорите, кто вы?" – "Я – Валерия Гришина, депутат Вознесенского сельского поселения". – "А вы можете выступить?" – "Да запросто". Уже выступили Тюрин, Талевлин, Магазов, и я даю ей слово. Она встает и начинает зажигать: "Мы у себя обсудили в совете. Вся эта история очень опасна. Нас вообще никто не спрашивал…" И я даже проникся уважением к органам власти, все-таки она депутат местного самоуправления. Записал ее телефон. Это был наш первый человек из власти… Правда, потом ее тормознули коллеги-единороссы, но тогда она сыграла свою историческую роль.

Дальше попросила слово Зинаида Федоровна Кривопалова. Она оказалась одним из лучших специалистов по водным ресурсам, кандидат географических наук, знающая наши Шершни назубок. По сути дела, с нее и началось привлечение профессиональных экспертов к анализу проекта. Именно она со временем помогла привлечь Сергея Егоровича Денисова, доктора наук, крупного специалиста по водным ресурсам. Он вообще сыграл огромную роль.

А тогда после Кривопаловой еще одна женщина с самого последнего ряда очень грамотно рассказала о водной проблематике. Точнее, я тогда и не понял, что она говорит по существу, но было ясно, что человек разбирается в теме. И тоже записал ее координаты. Следом подошла группа женщин, которые выложили штук двести подписных листов. Спрашиваю: "Откуда?" – "Мы с Благодатного, в Архангельском выкупили землю и строим свое поселение…" Вот так всё пошло-пошло, мы были буквально в такой эйфории – не передать…

Но вот из РМК никого не было. Мне известно, что у Айвара Валеева был разговор с главной пиарщицей РМК – Евгенией Чаплыгиной, мол, почему вы не пришли, это же хорошая площадка для выяснения отношений. Но они, видимо, отнеслись к этому, как свердловчане относятся к челябинцам. Тем более сама Евгения вообще москвичка. И тут-то они ошиблись, а ведь могли приехать и представить какие-то свои аргументы. Тогда еще можно было говорить спокойно. И люди бы их, думаю, послушали.

Я ведь специально зашел на сайт РМК, нашел там Николая Николаевича Джемилева и конкретно написал в приглашении: "Уважаемый Николай Николаевич, мы собираемся обсуждать Томинский ГОК. Пожалуйста, придите и расскажите все плюсы и минусы вашего проекта…" Уже было понятно, что какие-то плюсы у них есть. Честно говоря, я догадывался, что они не придут, но вообще-то думал, что это нормально – поговорить открыто друг с другом.

После собрания Андрей Талевлин говорит: "Нас уже много. Кто хочет серьезно разбираться – давайте соберемся в понедельник у меня в офисе". И мы собрались – половину из присутствующих у Талевлина я не знал. Познакомились… "Вы откуда?" – "Из Челябинска". – "Почему заинтересовались?" – "У меня дом в Томино". Вот и первый томинец! "А вы там кого-нибудь знаете?" – "Конечно, знаю, того знаю, этого, и председателя поселкового совета депутатов знаю". – "А что они говорят?" – "Я не знаю, давайте их спросим…" Вот так и понеслось…

Из тех мест самой первой мне позвонила женщина со станции Дубровка-Челябинская: "Слушайте, вы можете у нас такое же собрание провести? Мы просто не можем приехать". – "А как мы это сделаем? У вас есть какое-то публичное место? Можете спросить разрешения у директора школы?" – "Хорошо". Буквально через полчаса перезванивает: "Со всеми договорились, приезжайте".

Я позвонил Талевлину, Гришиной, Елене Камкиной, с которой только-только познакомились, и поехали мы на станцию Дубровка. Собралось человек тридцать. Один сказал слово, второй сказал слово, третий… и так всё хорошо. Слышим: в зале люди переговариваются, мол, ничего себе, как это так?

А в зале инкогнито сидела замглавы Коркино – она нас слушала, слушала, потом встает: "Так, ребята, чего вы нам мозги пудрите? У нас тут карьер глубиной 550 метров. Чего вы нас пугаете?" Я ей в ответ: "И что, что – карьер? Вам второй нужен?" – "Нет, не нужен". – "Вот и договорились". После чего распрощались.

Вскоре Камкина предложила встретиться с томинскими депутатами. Подумали, приехали, собрался совет депутатов Томинского сельского поселения. Я перед ними навытяжку. И в этот момент появляется Владимир Владимирович Николаев с председателем совета депутатов Полетаево Виктором Федоровичем Долей. И таким образом у нас получился совет депутатов объединенного юго-западного пригорода Челябинска. Полный состав совета депутатов Томино, Валерия Гришина – депутат Вознесенского поселения – и председатель совета депутатов Полетаевского поселения.

И мы стали выяснять, кто из них был на тех слушаниях в Томино, которые проводила РМК. Оказалось, часть томинцев была. Спрашиваю: "Что вам там говорили?" Одна женщина рассказала, что сразу заявила: она против. А Марина Николаевна Бывших, что раньше жила возле ГОКов, прекрасно представляет, что это такое: "Я сюда и переехала, чтобы нормально пожить, и тут опять ГОК!"

А Николаев, человек очень горячий, буквально буром на томинцев: "А вы чего нас, полетаевцев, не спросили? Как у вас совести хватило?" Ну что тут делать? "Давайте какую-нибудь бумагу составлять – какой-то документ нужен". И так родился документ, о котором мы постоянно говорим, когда нам объясняют, что власть за ГОК. Но ведь ничего подобного, у нас есть разные ветви власти, разные уровни. И у нас есть решение совета депутатов Томинского сельского поселения, в котором они прямо говорят: "Публичные слушания от июня 2012 года нелегитимны". Они прошли без надлежащего извещения, даже самих томинцев из 1800 было всего 103 человека…" Это решение у нас опубликовано, это наш первый или второй документ…

Депутаты приняли такое решение, мы вышли на улицу, стоим с Николаевым и Виктором Федоровичем Долей, я спрашиваю у них, что думают сами полетаевцы? Доля говорит, что в следующую пятницу и.о. главы Полетаевского поселения Юрий Михайлович Бирюков собирает общественный актив всего поселения. И приглашает меня приехать, мол, "дадут тебе слово". Хорошо, в Полетаево всегда интересно съездить.

Приезжаем в Полетаево вдвоем с Валерией Гришиной, депутатом Вознесенского поселения. У меня уже была карта – мы распечатали самую первую схему с двумя хвостохранилищами. Доля нас встречает: "Сейчас мы обсудим свои вопросы, а потом тебя пригласим. А карту можешь пока вот сюда повесить…"

Он уходит, я вешаю эту карту, вдруг подходит женщина: "Что за дела?" – "Ничего. Карту вешаю". – "Что за карта такая?" – "Да вот, Томинский ГОК". – "Вы за ГОК приехали агитировать?!" – "Нет". – "Не нужен нам ГОК!" Я ее успокаиваю: "Да я сам против строительства и об этом буду говорить сейчас на активе, мне должны дать слово – я расскажу, вы не волнуйтесь". Она чуть успокоилась.

Я ее спрашиваю: "А что вы так возмутились?" – "Да я с Витаминного, у нас там бурят – это вообще невозможно. Я уже ко всем обращалась – реакции ноль…" – "А давайте познакомимся. Я Василий, а вас как зовут?" – "Вера Борисовна Веселовская". – "И что вы, кто вы?" – "Я сейчас пенсионерка. Была директором школы в Витаминном. Сейчас к нам внаглую приезжают буровики чуть ли не на картофельное поле – втыкают свою буровую, бурят – и потом заявляют: тут медное месторождение, и вы манатки собирайте".

И она мне рассказывает, что жители уже обращались даже к президенту России. Я выясняю, где это обращение, и понимаю, что люди-то уже начали как-то собираться в ячейки – пусть по два-три человека, но все-таки! Мы с ней обмениваемся телефонами, туда-сюда, пятое-десятое…

Вскоре меня пригласили выступить, хотя Юрию Михайловичу Бирюкову это не очень понравилось. После моего выступления он сказал, что пока еще ничего не решено… Кстати, в Полетаево совершенно другая ситуация. Даже удивительно. Полетаево, Саргазы и Вознесенка, Томино – просто небо и земля. Сравнивать невозможно. Полетаево и Саргазы – более развитые, продвинутые, и люди совершенно другие…

Дальше мы начинаем думать, что информации много, контактов много – и пора создавать свой сайт. Узнаем, что ВКонтакте существует "Рабочая группа по проблеме Томинского ГОКа". Я в нее добавился, смотрю: стена открытая. Многие ведь думают, что это я ее создал, но ничего подобного! Она была организована примерно в августе 2013 года ребятами из Благодатного. И я сразу загрузил туда протокол, потом еще что-то, вслед мне в "личку" приходит сообщение: "Здравствуйте, я администратор Вероника Ильясова. Хотите, я вас сделаю администратором – вы вроде разбираетесь". – "Давайте". И одним кликом она меня делает администратором сайта. Классно! В этой группе было человек 25 или 26 – шел декабрь 2013 года. А сейчас там уже то ли 15 600, то ли 16 500 человек.

Теперь о том, как организовалась петиция. Когда 7 декабря мы провели общественное обсуждение, по-моему, Олег Альбертович Магазов подготовил эту резолюцию. Начали думать, где ее разместить. Константин Жаринов предложил попробовать отправить на Сhange.org. По лесному бору уже был опыт подписания петиции. Поставили – и тоже потихоньку пошло: один голос, два голоса, три, четыре… И сегодня уже 108 тысяч подписантов. А потом я начал загружать все рабочие документы, и началось какое-то обсуждение.

После каждого собрания случалось такое скачкообразное повышение числа участников и в группе, и в Change.org. И мы приняли такую тактику работы – откликаемся на все приглашения заинтересованных людей и просто приезжаем к ним. Причем тут нет никаких затрат на рекламу и проч. Я что-то пишу у себя в блоге, правда, там читают всего человек пятьдесят в день. Мне пишет кто-то из коркинцев, что в Первомайском есть популярный ресурс – "Цемзавод". Я связываюсь с его редактором – Алексеем Гневышевым. Молодой парень, лет тридцати, он сейчас депутат Первомайского совета.

Мы с ним встретились в феврале 2014 года. А ведь в декабре 2013-го РМК как бы запускает Михеевский ГОК в присутствии тогда еще губернатора Юревича. Но ребята выясняют, что на Михеевский ГОК не получено положительное заключение госэкспертизы. Возникают вопросы: а как же они запускают? Я думаю, там все нормально договорились, раз никто не протестуют. И мне рассказывают, что есть такой парень из "Школы гражданских лидеров" – Евгений Бугаенко, который вроде в теме.

Знакомимся, он представляется: "Так я из Кулевчей. У нас в Варненском районе было наводнение – вообще караул!" – "И как туда, можно съездить?" – "Вообще никаких проблем. У меня там родители живут. Я часто туда езжу". А он тогда ремонтировал свой дом после наводнения, помогал родителям.

Мы опять с Черкасовым на машину, приезжаем в Кулевчи. Местные жители показывают, где живет мама Жени Бугаенко, а она самая настоящая представительница казачьей интеллигенции – преподаватель средней школы и заведующая Кулевчинским музеем. У нее такая привычка – всё документировать и фотографировать. И она нам показывает фото: "Вот наше затопление…" – "А почему оно случилось?" – "Так прорвало же дамбу Михеевского ГОКа". Ну ничего себе! "И можно туда съездить?" – "Почему нельзя? Пожалуйста…"

И вот мы впервые побывали на Михеевском ГОКе. Посмотрели: конечно, Михеевский и Томинский ГОКи вообще нельзя сравнивать. Разница принципиальная. Светлана Васильевна Князева нам объясняет, что в Михеевском производится только добыча, но вообще нет гидрометаллургии, то есть процесса выщелачивания породы.

Мы приехали в Катенино и зашли прямо к главе поселка – он такой спокойный, вежливый человек. Спрашиваю его: "А чем вам помог ГОК? Какие социальные блага?" Нам уже было видно, что как был это обыкновенный казачий поселок, таким он и остался. Никаких следов современной цивилизации: ни "небоскребов", ни работающих экскаваторов – никаких тебе "Нью-Васюков". Ни одного плюса не разглядеть от присутствия в районе большого бизнеса.

Начинаю расспрашивать главу, и он, совершенно простой человек, рассказывает: "А что? Я вот бульдозер у них попрошу улицы расчистить – и они мне дают бесплатно". Дальше мы подъехали к проходной комбината – а там много машин, разной техники… Поискали кого-то, чтобы нам что-то объяснили, показали, но никого не нашли. Но нам и так стало понятно, что это бескрайняя степь, а сам карьер довольно далеко от всех населенных пунктов. И теперь я любому могу объяснить: нельзя сравнивать густонаселенный пригород мегаполиса и малонаселенный район возле Михеевского карьера. Различие принципиальное.

15 января 2014 года внезапно убирают Михаила Юревича и исполняющим обязанности губернатора становится Борис Александрович Дубровский, про которого мы узнали только, что он всю жизнь "давил металл". Уполномоченный по правам человека Алексей Севастьянов приглашает меня на встречу с Дубровским. Это случилось довольно скоро после отставки Юревича. На встречу были приглашены правозащитники, среди них Андрей Талевлин, Юрий Гурман, Наталья Коркина, еще кто-то, и я тоже.

Каждый из приглашенных гостей выступал по своей теме. Мое выступление было вторым после Коркиной. И я начинаю: "Борис Александрович, у нас в принципе серьезный непорядок с организацией общественных обсуждений. Люди своевременно не информируются, не предоставляются необходимые для обсуждения документы, нет интернет-трансляции…" У меня уже были подготовлены предложения для принятия соответствующего закон в Челябинской области, и я прямо шпарил по тексту и всё время приводил примеры из опыта обсуждений по Томинскому ГОКу.

Дубровский спрашивает: "А что там за проблемы по Томинскому ГОКу? Вроде бы там всё нормально… Хотя, конечно, людей все равно надо слушать". Потом выступила, кажется, Валерия Юрьевна Приходкина, дальше Андрей Талевлин, который опять заговорил о Томинском ГОКе. И мне показалось, что эта тема запомнилась Борису Александровичу. Потому что после следующего выступающего он предложил вернуться к Томинскому ГОКу: "Мы что, не доверяем экспертам, что ли?" Я отвечаю: "Почему не доверяем? Но сложилась такая ситуация – никакой документации нет, а люди же должны принимать участие в решении вопросов, которые непосредственно касаются их жизни и здоровья". – "Ну да, понятно. Хорошее предложение".

После этого ко мне сразу подходит Вячеслав Николаевич Скворцов и просит наши предложения, мол, мы их сейчас сразу начнем продвигать в закон Челябинской области. Я удивился и пообещал отправить электронной почтой. Тут же подошел депутат Законодательного собрания: "Василий, молодец, хорошо выступил, давай – что там у тебя?" – "Спасибо, я и вам отправлю…" Но я эти предложения и сейчас всем раздаю направо-налево. А воз и ныне там. Реакции – ноль!

Наконец, я выхожу из резиденции губернатора – и тут звонит Алексей Гневышев с просьбой встретиться: он как раз оказался в Челябинске. Я приглашаю его в свой офис. Начинаю выяснять, возможно ли в Первомайском провести собрание по ГОКу. Он заверяет, что реально, и обещает переговорить с главой администрации. И вскоре сообщает, что нам предоставляют зал на 500 мест во Дворце культуры и добавляет: "Только у нас одно условие: пригласить сотрудников РМК". – "Ну, это ваше дело. Вы хозяева, кого хотите – того и приглашайте". Это было в самом конце февраля или в начале марта.

А из РМК опять никого не было. Но приехал некто Маслак из "Аргументов и фактов". И вскоре появилась первая публикация, что "СТОП-ГОК" – заказная "движуха", правда, неизвестно кем заказанная. Кстати, мы догадываемся, что "АиФ" работает по контракту с РМК. А все остальные СМИ просто молчали – будто бы нас вообще нет. А ведь тогда в Первомайском собрался полный зал! И с Цементного завода подошли, и с Депутатского люди подъехали. И они прямо сказали: "ГОК для Депутатского и Березников – это беда. Какая-то авария произошла, коровки попили из пруда – и стада нет". Многие же работают на Коркинском разрезе и не понаслышке знают, что это такое. Поэтому очень живо отреагировали…

Мы с Магазовым всё рассказали, а потом выступила глава поселения Татьяна Александровна Лопатинская: "Да, мы тоже серьезно озабочены. Большое спасибо, что вы приехали, нам объяснили, что к чему…" Такое довольно нейтральное выступление. И тут сразу девушка из Шумаков – Татьяна Поспелова – спрашивает: "Скажите, а у нас в Шумаках можно такое же собрание провести?" – "Наверное, можно. Только школа относится к району. Но, наверное, можно. Почему бы нет? Люди обсуждают…"

И мы опять в такой эйфории… Ну ничего себе… Там зал такой огромный. Мы жмем руку Алексею… Он четко всё организовал – было презентационное оборудование, мы уже смогли сделать слайды. У нас уже был мой любимый слайд… А как получилось? Ну что такое РМК? Откуда мы можем взять информацию про эту компанию? Только из Интернета.

Захожу на сайт РМК, смотрю разделы, нахожу Томинский ГОК! О, здорово, сейчас найду всю информацию! А там было написано: "Томинский ГОК – это предприятие, которое будет построено там-то и там-то. Что оно будет производить? Оно будет производить то-то и то-то, в такие-то сроки". Это буквально дословно всё, что сказано о проекте на сайте компании. Всё! У меня даже есть скриншот – снимок экрана монитора. И я понял, что программисты сделали сайт, его никто не проверил и как он был черновиком – так и остался! Видимо, там должно было быть наполнение, и сейчас оно уже случилось, но тогда, в марте 2014-го, там вообще ничего не было, абсолютно! Но там говорилось, что весной 2014-го начнется строительство…

Нас в это время были уже не единицы, а десятки, но все равно – что мы можем сделать? Через неделю звонит из Шумаков Татьяна Поспелова: "Василий Викторович, мы договорились в школе – можете приехать на собрание". Отлично! Приезжаем – смотрю: стоят крутые джипы с номерами 66-е, 174-е… это прикатили из РМК. И мы тогда впервые увидели Виктора Павловича Барона, который заявил: "Я технический директор Томинского ГОКа, заслуженный шахтер, я столько земли перекопал…" А еще там была Наталья Гончар. То есть всего прибыли два представителя РМК.

Всё происходило в середине марта 2014-го в школе поселка Шумаковского Первомайского городского поселения. Можно показать на карте, как шумаковский лес будет поглощать хвостохранилище. Здесь обычная дорога между поселками, рядом кладбище, и хвостохранилище падает прямо на кладбище и полностью на лес. Сейчас у шумаковцев на околице лес, а будет – не дай Бог, конечно, – 96-метровая дамба с какой-то ядовитой ерундой.

В Шумаках мы первый раз встретились с представителями РМК. И Барон заявил нам: "Так, всё, что вы говорите, – чепуха". Но у нас появилась возможность задать вопросы напрямую, и Юрий Борисович Черкасов спрашивает Барона: "А вы как будете делать ложе хвостохранилища?" – "Что там делать-то? У нас будет столько-то метров глины. Нормально будет".

А Черкасов – профессиональный геолог-изыскатель, который в свое время сам исследовал Михеевское месторождение, и он хорошо понимает, что они не то делают, и возражает Барону: "Там же яды, а в глине постоянно происходят сложные процессы, всё протечет…" – "Да нормально будет, не парьтесь. Я заслуженный горняк, я знаю, как будет. Я разрыл Коркинский разрез до пятисот метров и здесь разрою". Вот такой примерно диалог состоялся.

Но в конце мы предложили проголосовать – в зале было примерно сорок шумаковцев. Среди них: учитель школы, полицейский, один товарищ из ФСБ, который предложил приехать к нему и всё оформить. Но мы-то ребята стреляные, и я попросил прислать повестку, но товарищ удивился, мол, зачем повестка: "Мы же просто поговорим, и вы нам всё расскажите…" Но мы уже и так буквально по полочкам рассказали наше видение проблемы, и добавить, по сути, нам было просто нечего.

Я, как юрист, представляю, что надо, прежде всего, понять, с кем ты имеешь дело. Кстати, откуда возникло сочетание – "Кипрская медная компания"? Мы нашли выписку из реестра. Учредитель РМК – "Тилиа Холдингс Лимитед", 99%. Я понимаю, в акционерном обществе учредители – это одно, а акционеры – это другое. То есть кто-то учредил, а потом всё может тысячу раз перемениться. И мы им направляем официальный запрос, а сами начинаем изучать, что аналогичное происходит в стране. Узнали про Хопёрский протест, про историю в Красноярске с ферросплавным заводом, про "СтопКроношпан" в Уфе …

То есть в принципе мы примерно представляли себе алгоритм действия. И я нашел, что хопёрские казаки направили запрос прямо в УГМК. А по моему представлению, УГМК – это родная сестра или, может быть, мачеха РМК. Я не различаю их по сути. А казаки написали: "Хорошо, учредители УГМК такие-то, а кто ваши акционеры? Предоставьте список – и мы будем разговаривать с ними, потому что пока мы не знаем, кто вы…"

Мне эта идея понравилась, значит, надо спросить у РМК, чтобы они предоставили нам реестр акционеров, можно без адресов, просто поименно. Отправил такой запрос – и тишина… Потом они спрашивают: "А почему мы вам должны предоставлять реестр?" – "Ну извините, вы же на нашу землю пришли. Мы-то должны знать, кто вы и что вы?" – "Это наша тайна". – "Как тайна?" – "Вот у нас есть Алтушкин". – "И что? Вы мне объясните – кто у вас акционер?"

В этот момент они заговорили: это всё Госдеп, это всё Талевлин… Я возражаю, мол, Талевлин – это одна история, Московец – другая история, Черкасов – третья история: "А вы-то сами кто?" И тишина. Они до сих пор не ответили.

Потом люди от РМК стали заходить в нашу группу, участвовать в обсуждении и говорить, что всё будет хорошо. Я им объясняю: "Уважаемые товарищи, давайте так. До тех пор, пока вы не представитесь, не предоставите открыто список акционеров и не опубликуете его, мы вас заблокируем и не будем общаться с анонимом. А там у одной дамы был значок "РМК" и буквально написано – "Мария Иванова". Понятно, что это никакая не Мария Иванова, а так – от фонаря. Мы их записали в черный список – и до свидания! Такая была история… И с тех пор мы засомневались, а что это за "Русская медная компания"? И с какой стати она русская? Мы же не знаем. Может, русская, а может, и нерусская.

Ближе к апрелю 2014-го у нас в группе было уже около двухсот человек. После каждого собрания люди подтягивались. Оповещение простое: каждый на принтере распечатает по 30 листочков – и раздает людям. У нас тогда уже появился очень хороший текст. Его предложил человек, который работает руководителем отдела маркетинга в крупной компании. Я-то юрист и не могу составлять тексты, которые за душу хватали бы. У меня всё сухо и строго. А он подсказал, что нужно по классическим канонам назвать семь причин, и так у нас появилась листовка "Семь бед – один ответ: нет!", которая теперь всё время в ходу.

И когда люди стали прибывать – сразу разнеслась информация… Возникла еще идея подключить садоводческие товарищества. Надо напроситься к ним на собрания и всё рассказать тем людям, которых это особенно цепляет. Понятно, что в Челябинске иногда сложно кому-то что-то объяснить. А тут сад "Железнодорожник" в Бутаках – это же конкретно Биргильдинский участок.

Я попросил Любовь Яковлевну дать контакты председателей садоводческих товариществ. А у них годовые собрания как раз в марте, апреле и мае. И тут к нам повалили приглашения – мы даже не на все приглашения смогли отреагировать. Но в моем саду в Глинке побывали, садоводы меня выслушали и тут же провели довыборы в члены правления и избрали меня. Так у меня появился этот гордый "титул" – "член правления СНТ "Глинка", и мне поручили заниматься проблемой Томинского ГОКа от имени нашего сада.

Что нами двигало и двигает? Надежда, что мы сможем отменить это строительство. Отсюда азарт, энергия, желание проявить какие-то свои способности. Например, я в отличие от Черкасова совсем не лидер – но мне очень близки эти люди, которые оказались в беде. А всякие технологические и экономические аспекты я не очень понимаю. До сих пор – пусть хоть пытают – но я не скажу, что за химсостав будет в хвостохранилище. Зато многие уже разобрались в этом – и четко могут сказать, что там и как. Понятно, что и профессиональные химики подключились…

Да, но меня в первую очередь интересует – с какой стати мы должны уходить со своей земли? Нам говорят, что здесь месторождение меди – ну и что? И мы тоже здесь есть…

Наконец, РМК соглашается провести настоящее общественное обсуждение: "Мы должны, мы открытая компания – и всё сделаем, как положено!" Появился первый материал под названием "Оценка воздействия на окружающую и социальную среду…" Мы открыли, почитали, там аж 126 страниц – но всё какая-то ерунда. Однако появились данные, которые можно анализировать.

Звонит Кривопалова, предлагает очень хорошего специалиста по воде – Светлану Васильевну Князеву. Она оказалась инженером и участвовала в проектировании металлургических заводов. Светлана Васильевна называет себя "простым советским инженером", но досконально всё знает в своей профессии. Почему у нас самые мощные доводы по воде? Потому что "водник" Кривопалова вышла на Князеву, которая в свою очередь подключила Сергея Егоровича Денисова и Раису Владимировну Казанцеву. Именно по воде у нас самые железобетонные доводы, на которые в РМК так и не могут ответить: что строительство ГОКа приведет к прямому риску заражения Шершневского водохранилища и угрозе Шеинскому месторождению подземных вод – а это питьевой источник Первомайского.

У этих инженеров есть свои связи. Тут всплыла карта – ситуационный план с тектоническими разломами. И Князева показала все отметки – куда и как потекут одни стоки вод, куда другие… Я ее спрашиваю: "Вот вы мне говорите, что здесь будет депрессионная воронка от ГОКа, допустим, на пять километров. Но наш сад в Глинке всего в трех километрах от Коркинского карьера, а вода у нас есть… Как так?" – "А очень просто. Именно здесь идут два тектонических разлома: Коркинский стоит на одной плите, а Томинский – на другой. И потому, что вы пока на одной плите, – у вас вода есть. Но если еще и в Томино разроют – ваша вода может уйти". Я опять к председателю своего сада. Она в шоке: "Как, я за скважину отдала 70 тысяч!"

Собрание в деревне Томино, на переднем плане - последний уральский ковбой Игорь Харитонов

Началась процедура оценки воздействия на окружающую среду. Мы начали составлять замечания, вопросы, предложения. У меня, например, был простой вопрос: "Расскажите нам про налоги – федеральный/региональный/местный". Такой же информации не было в принципе. Магазов сделал запрос в "РосНедра" – и пришел ответ, на который мы постоянно ссылаемся. Нам же сразу сказали, что налогов будет 30 млрд рублей. А из "РосНедра" приходит информация, что по методике, утвержденной таким-то министерством, доходы бюджета составят около 9 млрд рублей.

Так у нас стала появляться информация, документы… В РМК говорили, что будет 30 млрд рублей за весь период и 1000 рабочих мест, а на проверку оказалось, что не 30, а 9. А что такое тысяча рабочих мест? У нас в одном "Роднике" больше тысячи работников. Да, может, уже с торговыми центрами перебор, но зачем нам такие глобальные проблемы? В конце концов, инвесторы могут вложиться в какие-то автомобильные или аэрокосмические производства, да вообще какие угодно… Но зачем же всё разрывать и уничтожать?!

Олег Магазов сделал типовые замечания на материалы ОВОС. И мы еще решили собрать замечания от людей, причем начали даже не с Челябинска, а с поселков, где уже были ячейки, со всеми мы перезнакомились, попили чаю… И так у нас собралось около 500 замечаний, которые мы все сдали под роспись.

И вот появляется объявление, что в октябре 2014 года в Долгодеревенском состоятся слушания. Стоп, но мы-то совсем в другой стороне! Вот Челябинск, на север 20 км – Долгодеревенское, а на юг 30 км – Томино, Вознесенка, Полетаево, Витаминный – еще 30 км, а Первомайский – вообще другой район! С какой стати люди должны добираться через всю округу?

Мы решаем провести в Челябинске митинг. Нам его без всяких проблем согласовали. И 6 сентября 2014 года в сквере на перекрестке Доватора и Воровского мы объявили митинг, на который собрались около 300 человек. Очень хорошо, позитивно всё прошло. Даже из Орска приехал Александр Мишин из группы "Орск-экология". Он нам рассказал, что они хорошо знают Юрия Александровича Короля из РМК, мол, у него своя история, свой багаж – и свои скелеты в шкафу. Он работал в УГМК директором какого-то рудника, который они бросили…

Наконец, 14 октября 2014 года состоялись слушания в Долгодеревенском. Это был очень важный рубеж. И здесь мы поняли, что можем что-то сделать. Мы туда приезжаем, а там полиция, собаки, ОМОН, и подходят автобусы с молодыми людьми, как оказалось, это были студенты-волонтеры из ЧГПУ, которых организовали пиарщики РМК. Их было примерно полторы сотни, а еще "молодогвардейцы". И был один парень из Златоуста, где уже закончилась эпопея на Веселой горке, на которой мы и познакомились… Там в октябре 2013 года люди палаточный лагерь организовали и всю зиму простояли в палатках – до апреля 2014 года. И защитили свой лес!

Мы заходим в зал, а там полицейские с металлоискателями лезут в каждую сумку… так, эти плакаты убрать, это убрать! Мероприятие проводил Владимир Романович Вальтер, замглавы Сосновского района. Он заявляет: "Так, кто будет "выступать" – сразу выводить. Никакого беспорядка не допущу!" И тут Алексей Гневышев забегает в зал: "Мы из Первомайского приехали на автобусе – и нас не пускают в зал, а запихивают на второй этаж, чтобы по мониторам смотреть! Почему так?"

Люди начали скандировать: "Пропустить! Пропустить!" Вообще – фантастика. Вальтер посмотрел, полицейские тоже… И понеслось… Пиарщики РМК сделали большую ошибку! Сразу вышел Король и вместо того, чтобы что-то рассказать, объяснить и ответить на вопросы, – запустил 30-минутный фильм "Путешествие Саши и Маши на Михеевский ГОК".

Это чудесный фильм про то, как два подростка приехали на экскурсию на Михеевский ГОК – и им там всё понравилось. Там их посадили на большие машины, они посидели, порулили – ну, классно! И это всё показывалось людям, которые приехали в рабочее время со всей округи! Начался ропот: чего вы издеваетесь? Ропот-ропот-ропот. Тут Вальтер кричит в микрофон: "Кто будет мешать смотреть этот фильм – выводить из зала!"

Я такого вообще никогда в жизни не видел: ряды людей – и у каждого ряда справа и слева стоят сотрудники полиции, и мы будто в оцеплении находимся, под конвоем. И, тем не менее, люди протестуют, протестуют, протестуют! А последней точкой кипения стал момент, когда в самом конце они вставили в ролик фотографию Путина, просто картинку, без какого-либо звука.

Люди возмущаются: "При чем здесь Путин, чем прикрываетесь?" И понеслось! Тут начал говорить Вальтер – а люди кричат, мол, "сколько можно слушать, вы нам уже показали какую-то ерунду!" Король берет слово: "Я все равно скажу, что захочу, а весь шум мы из записи уберем, вырежем…"

Тем не менее, надо отдать должное, после того, как Король нас целый час морозил, морозил, – нам дали возможность выступить. А мы сделали очень четко: этот порядок знаем лучше, чем сосновские ребята. Мы заранее зарегистрировали в приемной администрации все наши выступления. Вот Московец записался, ему и слово.

И я выступил, как только смог, потом еще говорили: отлично выступил Михаил Николаевич Лонщаков, Николаев "зажег" про Карабаш, про вечный огонь… И мы чувствуем, что настроение – в нашу сторону…

Я поначалу очень расстроился насчет полицейских – думал, что они нас просто отмолотят дубинками. Но смотрю: ОМОН остался на улице, а в зале были только ребята из Сосновского РУВД. Парни стоят и слушают внимательно… То есть не на нас смотрят, кого бы стебануть дубинкой, а слушают выступающих! Потому что всё начальство уедет в процессе ротации – а РУВД здесь останется, и мы все здесь останемся.

Короче говоря, по формату этих слушаний все выступили – и на этом закончилось… Мы все вышли, кровь бурлит. Но всё нормально, всё классно, все живы-здоровы, никто не пострадал… Мероприятие состоялось. Еще один важный рубеж, после которого добавилось еще много активистов…

Продолжение следует…

© Бизнес и Культура

Медная история – 2

И к весне мы были полностью готовы к работе. Когда РМК выкатила предварительные материалы ОВОС – у нас уже было понимание, какова структура документов, как происходит сбор подписей, как готовить на бланках уведомления на пикеты и проч. И всё пошло, пошло, пошло…

В течение 30 дней с момента опубликования предварительных материалов ОВОС мы сделали свои замечания. Потом Светлана Васильевна предложила обратиться к губернатору Дубровскому: "Что толку от нашей экспертизы? Процедура-то такая: мы сдаем в РМК свои замечания – а там, может быть, засунут их в корзину или вообще выкинут… Нам надо еще раз обратиться к Борису Александровичу!"

И мы сделали это самое обращение от 19 мая, как раз в День пионерии. Я это письмо завез в областную администрацию в канцелярию губернатора. По сути, в нем приведена сводка всех заключений, этакое "заключение общественной экспертизы". Там нет ничего нового, мы просто свели по разделам: вода, люди и так далее. Это очень удобный, хороший материал для того, чтобы люди могли представить основные претензии и вопросы к проекту Томинского ГОКа. Текст обращения мы разослали всем, кому могли…

И далее пошли подписанты: председатель Совета депутатов Томинского поселения Мария Николаевна Бывших; депутат Полетаевского поселения Юлия Николаевна Кудашева; депутат Вознесенского поселения Надежда Стеклова; жители поселка Первомайский; СНТ "Дубровский", 2000 участков; СНТ "Глинка", 500 участков; жители Челябинска…

Серьезный получился документ, мы хорошо потрудились, я неделю гонял по всей нашей округе – надо было со всеми встретиться, собрать "живые подписи" и т.д. Но реакция опять же почти нулевая – никакого официального ответа на обращение к губернатору не последовало. Правда, потом пришел ответ из Министерства экологии, мол, "большое спасибо, всё учтем".

Но именно после этого обращения риторика все-таки изменилась. Если раньше говорили, что "строительство комбината планируется в Сосновском районе, на это есть лицензия и всё хорошо…", то вскоре после письма прозвучало: "Губернатор разделяет озабоченность проектом строительства в непосредственной близости от Челябинска…" Это было очень важно, потому что многие челябинцы до сих пор считают, что Томино где-то далеко, но теперь в публикациях стала появляться мысль о "непосредственной близости к Челябинску". Второе последствие (в чем я уверен) – это идея независимого экологического аудита. Правда, где именно эта идея родилась – я не знаю.

19 мая мы сдали письмо и уже знали, что 21 июля будет какое-то обсуждение материалов ОВОС в селе Долгодеревенском, и начали готовиться к слушаниям. Каким образом мы готовились? По закону и по положению, которое должно быть, – все материалы необходимо выложить для ознакомления в разных точках Сосновского, Коркинского районов и Челябинска. И мы начали обычную процедуру общественного контроля, что предусмотрено законом.

Приезжаем на место, просим ознакомиться – пожалуйста, листайте. Спрашиваем: сколько здесь томов? И выясняется, что в одном месте 86 томов, в другом 98, в третьем 88 томов… Странная ситуация. Ну, ладно, материалы есть. "Нам можно их сфотографировать?" – "Нет, нельзя, вот вы садитесь и пишите". – "В какое время можно?" – "Мы же на работе – так что приходите с 9 до 18. В будние дни нельзя. Все администрации закрыты…" – "Но мы же все работаем!" – "А это ваше дело…" Мы это всё зафиксировали, заактировали – и акты нам сейчас пригодились и очень хорошо начали "выстреливать".

Во-вторых, мы начали вновь обращаться в областную администрацию, только к Гладковой ушло три или четыре письма. Алексей Гневышев обратился в суд. Это уже был конец мая – начало июня. К Дубровскому мы обращались из-за того, что материалы не были опубликованы в интернет-сети. Нам просто не давали как следует ознакомиться с документами. Обратились – тишина, обратились – тишина…

В середине июля пришло письмо из Министерства экологии. В очень вольном пересказе, дескать, "вы нам сильно надоели, поэтому мы попросили у РМК опубликовать эти материалы". Это нас возмутило: как это Министерство экологии области "просит" РМК? Оно должно потребовать! И губернатор должен потребовать: не валяйте дурака, а опубликуйте материалы!

Уже прошло сколько времени – но они до сих пор держат глухую оборону и выглядят просто дураками… И вот 23 октября на круглом столе Общественной палаты им опять задали те же самые вопросы… Я этого вообще не понимаю. У них какой-то совершенно нелепый довод: это "коммерческая тайна", здесь "наши супернаучные разработки…", а если вы получите доступ к ним и сфотографируете, то кто-нибудь недобросовестно ими воспользуется. Я-то думаю, что как раз самый недобросовестный конкурент сам придет, всё переснимет – и никто в РМК так и не узнает. Сейчас у них просто какая-то нелепая позиция.

Таким образом, материалы так и не были опубликованы. Тогда же еще параллельно формировалась комиссия по подготовке и проведению общественных обсуждений – мы официально в установленные сроки подали все заявки. Нам всем отказали, причем, на мой взгляд, власти Сосновского района повели себя непорядочно.

В газете "Нива" Сосновского района было напечатано объявление: "Все, кто хочет принять участие в работе комиссии по организации и подготовке слушаний, – пожалуйста, до 10 июня подайте заявки". Наш сад, СНТ "Глинка", проголосовал на правлении – и меня назначили своим представителем.

Мы официально обратились в администрацию Сосновского района: СНТ "Глинка" просит включить в состав комиссии В.В. Московца. И администрация устроила такое возмутительное шоу! Они позвонили всем, кто подал заявки, и попросили приехать. Люди в рабочее время приехали в Долгодеревенское, а им сказали: "Вы, видимо, поздно подали – или вы как-то не соответствуете нашим требованиям, поэтому мы вас не включили, покиньте, пожалуйста, зал!.."

Ну ладно бы по телефону сказали, что не включили, отказали, но они людей собрали и отфутболили. Я, к счастью, не мог туда поехать, потому что мне надо было съездить по храму в Казак-Кочердык, поэтому не сильно расстроился, а Юрий Борисович сильно возмущался – оставил свою работу, приехал, три минуты посидел, и его выгнали из зала.

В Сосновской администрации такая интересная ситуация: все документы подписывает Владимир Петрович Котов, а, например, обсуждения уже дважды вел Владимир Романович Вальтер, и комиссией он тоже руководит. Такой "веселый парень". Он меня насмешил в последний раз 30 сентября, когда мы с ним поговорили на повышенных тонах. Он мне заявил: "Вы только на Запад смотрите!" – "Я – Московец, а вы – Вальтер, мне говорите, что я на Запад смотрю, что я – западный агент? Совесть-то у вас есть вообще?" Тут он сдержался, и я сдержался, но в самом конце он мне публично заявил: "В вашем выступлении 21 июля – 70% лжи!"

Потом я к нему подошел, когда все уже начали расходиться: "Вы чего так языком-то мелете, куда это годится? Это же дойдет до судов…" Конечно, нельзя такое оставлять, и надо бы по нему шарахнуть: давай-ка посмотрим – вот мое выступление, оно есть в стенограмме, и еще есть видео. А докажите в суде, где у меня 70% лжи? Но… руки не доходят…

В июле параллельно шли такие процессы. Материалы ОВОС не опубликовали, в комиссию из нас никого не включили. Но, с другой стороны, люди собирались, общались, обсуждали ситуацию. На 21 июля, в 16.00, в Долгодеревенском были назначены слушания, а утром прошли пресс-релизы от губернатора прямо на сайте областной администрации: "Борис Александрович разделяет беспокойство жителей, и правительство области приняло решение провести независимый экологический аудит этого проекта". И я думаю, что это и была реакция губернатора на наше обращение от 19 мая.

Шла подготовка к слушаниям. Во-первых, мне сразу показалось: что-то не то в этой идее с аудитом. Вроде бы, с одной стороны, это хорошо, но еще не было никаких подробностей, а я же понимаю, что аудит проводится в отношении чего-то действующего, когда есть конкретные измеряемые показатели. Скажем, аудит деятельности предприятия: предприятие работало, работало, пришел туда независимый человек и спрашивает – ну, чего вы тут наработали? Но рассказывайте не так, как вы отчитываетесь перед налоговой, а по-честному…

И здесь ведь то же самое. Но, с другой стороны, если губернатор говорит: "есть озабоченность"… надо открыть тот пресс-релиз и почитать. А там очень хорошо расставлены акценты: сказано, что Алтушкин не соглашался с аудитом, а губернатор настоял на его проведении – пусть за счет области. Это очень важная история!

У нас все время проходили информационные пикеты. Их смысл заключался в том, чтобы оповестить жителей, что 21 июля будут слушания. Это идея Юрия Черкасова – провести серию пикетов, поскольку они абсолютно не затратные и не нужно много народу: отправили уведомление в администрацию – и проводи, пожалуйста.

Эти пикеты прошли в Саргазах, Полетаево, Витаминном, Шумаках, Первомайском, Коркино, на городском пляже. Наши активисты туда приехали, всё рассказали, показали подписные листы, да еще и искупались. В одном подписном листе такой вопрос: "Уважаемый Борис Александрович, не хотели бы вы приехать в Долгодеревенское и своими глазами посмотреть, что происходит, и высказать свое мнение?" Второй лист – те же самые замечания, что мы категорически против реализации проекта. У нас никаких затрат – на принтере распечатали 10 листов, а один-два человека всё развезли.

21 июля прошло общественное обсуждение опять же в Долгодеревенском. Но сразу почувствовалось, что всё устроено совершенно по-другому, чем было 21 октября 2014 года. Видимо, прошла какая-то работа.

Наши пикеты привели к тому, что люди многое знали, все-таки не зря мы распространяли информацию. К тому же – лето, а не глубокая осень – солнечный день, 16 часов… Смотрю – полиции нет. На входе стояли два человека у рамки – и всё. В зале никакой полиции. От РМК – заведующий службой безопасности, который в прошлом году нам указывал, кому заходить, кому не заходить на сцену, – тут уже сидел спокойно в зале. Но наши ребята, приехавшие туда пораньше, увидели, что "подвоза" было больше – порядка двухсот человек, тоже студенты…

Сразу после этих слушаний я уехал в отпуск – и уже на берегу моря рассматривал в интернете фотографии этого события. Тут случилась очень интересная история с автобусами. В конце концов, мы полностью разобрались: кто заказчик, какие были точки, откуда забирали людей, кто ответственные от РМК, счет… То есть у нас есть стопроцентное доказательно подвоза – без всяких вариантов. Опять же руки не доходят опубликовать, но нам достоверно известно, кто и откуда приехал.

А получилась опять та же самая история: во-первых, мы заранее привезли все уведомления, и в этот раз еще больше людей выступило против строительства Томинского ГОКа. Вальтер вел себя прилично. Думаю, что в администрации тоже прошла подготовка. Дубровский уже сказал о независимом аудите, полицию попросили успокоиться и не окружать людей, не беспредельничать, и, наверное, эрэмкашникам тоже наказали вести себя прилично.

Эти слушания прошли так, как в принципе и должны проходить. Началось с презентации РМК, но они заменили Юрия Короля на Наталью Гончар. Король-то в октябре нам прямо сказал: вы говорите, что хотите, но мы все равно вырежем и оставим только то, что нам нужно. А Гончар – во-первых, просто красивая женщина, и она вела себя по-другому, по-женски.

И в РМК уже сделали выводы: они убрали ролик с Путиным, может быть, им на это из Москвы указали – нечего приплетать президента к своей истории. И они поставили более-менее нормальный ролик, такая обычная презентация проекта, уже без того, что президент нас полностью поддерживает, ночами не спит, думает, как нам Томинский ГОК построить…

А дальше пошли наши выступления. Выступил я, потом Алексей Шандыбин, Вадим Булатов, Юрий Черкасов, Андрей Талевлин… Андрей вообще классно сделал: "У нас регламентом не предусмотрено голосование – за или против? Но давайте все-таки проголосуем – пусть неформально". И большинство зала было против реализации проекта. Факт? Факт. Документ? Не документ. Причем против ГОКа проголосовали и те, кого подвезли… Подвоз – это дело такое… Люди послушали, посмотрели – есть сопротивление, есть какая-то точка зрения.

И нам дали возможность спокойно высказаться. Мы, конечно, по регламенту шли – и сразу договаривались, что нам надо выступить, зафиксировать для протокола, сделать свое дело – и поехать по домам. Мы так и сделали. Зал был где-то на 450 мест, но люди стояли во всех проходах – народу было очень прилично. В этот раз была и пресса: от "Комсомольской правды" приехала известный журналист Лидия Федоровна Садчикова. В общем, произошла огласка. В зале была всего парочка полицейских, они никуда не вмешивались – это нормально. Всем, кто записался, дали слово, все прошли по регламенту. Высказались – ушли. Я был очень доволен мероприятием.

После 21 июля произошел самый настоящий толчок. В ЖЖ пошло очень много комментариев. Люди стали гораздо активнее обсуждать эту тему. Многие челябинцы съездили в Томино, посмотрели своими глазами, потому что, может, кто-то нам не доверял. Съездили – и хорошо. Кто-то в ЖЖ написал, мол, подумаешь, приехали 10 стопгоковцев воду мутить… А ему кто-то ответил, что, дескать, видел этих людей, вы зря так их недооцениваете, они четко и организованно выступили…

И Олег Магазов тоже оценил слушания 21 июля как определенный перелом. Мы не потеряли ни одного человека, мы заявили свои требования, мы увидели, что власть к нам прислушалась – и обсуждение было выстроено совсем по-другому по сравнению с 21 октября 2014 года. Прозвучала идея независимого экологического аудита – вроде бы непонятная история, но, тем не менее, плюс, потому что Дубровский сказал: "Пока не пройдет независимый экологический аудит – никакое строительство не начнется". Это я считаю очень важным.

Дальше продолжились информационные пикеты – мы просто растиражировали эту технологию. Люди же всегда видят, когда устраивается какая-то скандальная акция, с шумихой и арестами – для красивой картинки. Ну, есть "любители" таких мероприятий. Но мы так не делали, а всегда действовали четко по закону.

Кто-то пытался возражать, мол, зачем уведомлять об одиночных пикетах. Я объяснял: "А в чем сложность – сходить в администрацию и оставить уведомление?" – "Зачем эта бюрократия?!" – "Почитайте закон: когда вы оставляете уведомление, администрация берет на себя ответственность организовать вам безопасность, полиция обязана обеспечить общественный порядок". Нам за уведомление не надо платить госпошлину, мы пришли в администрацию, сдали уведомление – и все дела. Не было ни одного факта, чтобы нам воспрепятствовали. Да, пикет могли сдвинуть в ту или другую сторону, два случая таких было, но нам это неважно.

Тут и в РМК поняли, что дело-то серьезное, не шуточное. Примерно в это же время они были вынуждены обратиться в Арбитражный суд Челябинской области с иском к Роспотребнадзору – что для меня было крайне удивительным. Мы же думали, что у них всё решено, всё подвязано и всё благополучно. И вдруг выясняется, что у РМК есть какие-то претензии к Роспотребнадзору.

Но я юрист – и мне было очень легко это узнать. Есть картотека арбитражных дел, которая ведется Верховным судом. Там информация полностью открыта – и в принципе невозможно скрыть ни один судебный процесс. И в определении я читаю, что РМК подала в суд на челябинский Роспотребнадзор и требует признать незаконным отказ в разработке Биргильдинского месторождения! Интересно, у них, оказывается, по Биргильде проблемы! Аж до суда дело дошло. Первое заседание суда прошло в сентябре 2015 года. Очень интересная ситуация.

В общем, Томинский ГОК получил лицензию на разработку Биргильдинского участка, где предусматривается три карьера. А на Томинском участке два карьера – Томинский и Калиновский. И по проекту предусматривается транспортировка руды самосвалами с Биргильдинского участка на Томинский участок.

Роспотребнадзор пишет: "Это второй пояс зоны санитарной охраны Шершневского водохранилища, здесь нельзя разрабатывать". РМК упирается: "А у нас лицензия!" Они что-то меняют в проекте – и опять подают. Роспотребнадзор еще раз отказывает. РМК в третий раз что-то меняет. В итоге Роспотребнадзор категорически отказывает в третий раз.

И РМК пришлось обратиться в Арбитражный суд. И уже позже на круглом столе в Общественной палате 23 октября представители РМК нагло врали, что Томинский и Биргильдинский участки – это два отдельных проекта. Мне ведь после того суда передали пакет документов – а там было экологическое обоснование разработки обоих участков – это, естественно, один проект! Представляете: через М5 пойдут из Биргильдов самосвалы в Томинское, а поэтому увеличится хвостохранилище, увеличатся мощности и проч.

В Венгрии в 2010 г. прорыв хранилища жидких отходов алюминиевого производства вызвал крупнейшую экологическую катастрофу.

Семь человек погибли, полторы сотни получили химические ожоги, тысячи были эвакуированы, заражены притоки Дуная.

Итак, мы узнали об этом процессе. Я, соответственно, себе "галочку" поставил, написал в ЖЖ у себя группе, что есть такой процесс и нужны журналисты. Мы пришли в арбитраж обычными слушателями – "открыли рты" и смотрим.

И тут выяснилось, что Роспотребнадзор категорически против разработки Биргильдинского участка, но Томинский ГОК настаивает на том, чтобы ему дали разрешение – потому что у них уже есть лицензия…

На этот процесс пришли Инна Кумейко из "Комсомолки" и съемочная группа 74.ру, которые взяли интервью у РМК и Роспотребнадзора Они сделали репортажи… И этот Биргильдинский участок сыграл решающую роль в изменении ситуации.

Почему-то до людей как-то не доходило, что Томинский – это очень близко… Вот интересная особенность нашего сознания. Между Томинским и Биргильдинским участками по документам всего 5 км, но на Томинский большая часть челябинцев почему-то не обращала внимания, а на Биргильдинский – обратила. С чем это связано? С тем, что все ездят по М5 и видят реку Биргильду? Я не знаю, это загадка.

Тем не менее именно после этих событий произошел коренной перелом. И непосредственным следствием опубликования информации по Биргильдинскому участку стали многочисленные митинги на Алом поле 10 и 27 сентября…

Продолжение следует…

Фото Юрия Черкасова и из архива группы "СТОП-ГОК"

© www.bkjournal.org

Комментариев: 4
  1. Светлана Олеговна | 2015-10-28 в 19:09:21

    Успеха! Спасибо за неравнодушие - надеюсь, благодаря вам Челябинск останется пригодным для жизни! В Металлургическом районе восточный ветер приносит заводской дым от Мечела - это ужасно, но восточный ветер бывает редко. А вот западный как раз и будет дуть на Шершни. И страшные картины описывать не хочу, если гадость выкопают. Хочу ДЫШАТЬ и ЖИТЬ!!!!!

  2. Здравствуйте, у нас тоже сад в Глинке, купили в этом году. Как, я радовалась, пока не узнало про ГОК. Я, в тоске. Нужна помощь, готова!

  3. Максим Румянцев | 2015-11-06 в 16:47:47

    Василий, сообщите, пожалуйста, ваш ближайший процесс в Екатеринбурге. Вы здесь часто бываете - хочется в этом убедиться.

  4. Евгений | 2015-12-16 в 23:14:53

    Самое ужасное для людей властвующая правительство (безрассудно). Строить ГОК Томнский значит истреблять людей наживаясь на их труде и здоровье. Владимр Владимирович gulpсовсем не думает о народе (детях) и перспектив. В Челябинской области нужно развивать ЗИМНИЙ КУРОРТ а не ГОКИ СТОИТЬ. Прождать здоровое население, а не больное. Коренной житель Челябинска, всегда любил этот город и был ему предан. Со строительствам ГОКа переезжают из него. Коль строить будут, тогда придётся уезжать, чтобы на заднице не выросли глаза и уши.

Оставьте комментарий!

grin LOL cheese smile wink smirk rolleyes confused surprised big surprise tongue laugh tongue rolleye tongue wink raspberry blank stare long face ohh grrr gulp oh oh downer red face sick shut eye hmmm mad angry zipper kiss shock cool smile cool smirk cool grin cool hmm cool mad cool cheese vampire snake excaim question

Используйте, пожалуйста, нормальные имена. Ваш комментарий будет опубликован после проверки.

Вы можете вoйти под своим лoгинoм или зapeгиcтpиpoвaться на сайте.

(обязательно)

⇧ Наверх